Posted in Карта Шри-Ланки - Путеводитель по Шри-Ланке
Я не собиралась плавать с аквалангом, кататься на гидроцикле или осваивать серф. Все, что мне было нужно, — океан и пустой пляж. Туристам советуют летать на Шри-Ланку с ноября по апрель — я выбрала сентябрь. После десятичасового перелета с пересадкой в Дубае кроме меня до острова добрались еще два человека из нашей страны: муж и жена, собравшиеся провести на Шри-Ланке медовый месяц. В аэропорту их встретил и увез в горы русскоговорящий буддийский монах. Моим гидом от туристического агентства был ланкиец Сампат — выпускник юридического факультета Московского университета дружбы народов; он увез меня в Бентоту. Через два часа я уже стояла на берегу Индийского океана. Одна. По щиколотку в песке. В бикини и водонепроницаемых часах.
Человек с тазом
Несколько гостиниц на юго-западном побережье Шри-Ланки рядом с железной дорогой — это и есть курорт Бентота, названный по ближайшему городу. Река, впадающая в океан, и буддийский монастырь на крошечном острове в устье — главные местные достопримечательности. В монастырь, правда, по буддийским законам никого не пускают. В Бентоте узкие и чистые песочные пляжи с пальмами и шезлонгами. В сезон здесь полно туристов, но в сентябре это место вымирает. Выйдя на берег, я огляделась: никто не загорает в шезлонгах, не валяется на пляже, не барахтается в волнах. Впрочем, волны были приличные — некоторые метра в полтора.
В отдалении по песку брел человек с эмалированным тазом на голове. Увидев меня, он ускорил шаг. Поправляя на ходу полосатую юбку и радостно улыбаясь, ланкиец крикнул: «Привет, мэм. Кокос?» Человек опустил таз на землю и похлопал по лежащим в нем орехам. «Кокос», — согласилась я. Вынув из юбки небольшую саблю, он надрубил верхушку ореха, вставил в получившуюся дыру соломинку и протянул мне. Я опустилась на корточки, порылась в карманах своих шорт, валяющихся на песке, и протянула ему рупии. «Ага, мэм», — поблагодарил ланкиец. Водрузив таз на голову, он пошел дальше, помахивая саблей. Я выпила молоко, поставила кокос под пальму и вбежала в океан. Через пять минут из отеля вышел охранник с красным флагом и велел возвращаться. Когда я вылезла на сушу, он объяснил, что в шторм заплывать далеко нельзя.
— А шторм когда-нибудь кончится? — спросила я.
— Наверное, в декабре. — Охранник на секунду задумался. — Но вы можете плескаться у берега.
В этот день он вытаскивал меня из воды еще два раза, потом ему надоело, и я заплывала так далеко, как хотела, — дальше плавали только местные мальчишки на ободранных серфах. Но однажды меня здорово накрыло волной, и оставшиеся несколько дней я, струсив, позорно бултыхалась в мелкой воде. Редкие туристы, немцы и корейцы, валялись тюленями на линии прибоя. Ланкийцы, приезжающие по выходным на общественный пляж слева от моей гостиницы, заходили в воду по пояс и вели беседы. Их жены в это время ели бутерброды на берегу, а сыновья играли в крикет. Местная молодежь курила в кустах марихуану и агитировала проходящих мимо немцев: «Раста! Регги! Джамейка!» Но такое случалось только по выходным — в будни на пляжах пусто: туристы разъезжаются на экскурсии, никто не водит слонов и не разносит английские газеты. Только бродит вдоль берега человек с тазом.
Первые два дня я не вылезала из океана, на третий решила изучить окрестности. Выйдя из отеля, повернула налево, пропустила ржавую электричку, плотно облепленную пассажирами, и вошла в джунгли. Вообще-то это был лес, но мне хотелось думать, что джунгли — с пальмами, лианами и хищными животными. Пальмы и лианы были, но никаких животных, кроме кур, я не встретила. Домашние птицы вместе с детьми бегали по дорожкам, под высоченными пальмами стояли каменные и деревянные дома, больше похожие на сараи, — джунгли оказались даже не лесом, а деревней. Ко мне подошел селянин в зеленой юбке и вызвался провести экскурсию. Вначале он показал мне дом зажиточного ланкийца — белый, с кирпичной крышей, без дыр в стене, потом буддийский храм, куда надо было подниматься по длиннющей лестнице мимо скульптур макак и грешников. Макаки сидели в небрежных позах на раскидистом дереве, а грешников распиливали надвое священнослужители. Забравшись наверх, я сняла сандалии (в обуви вход запрещен) и пошла бродить по двору храма, слушая рассуждения селянина: «Купишь машину — захочешь самолет, потом ракету, а ракету в могилу не возьмешь. Вот поэтому буддизм — это когда от всего отказываешься».
Покончив с храмом, мы спустились к реке, увидели толстого, как полено, варана, отдыхавшего на дереве, сели в лодку и выплыли на середину. Пока селянин, подгребая веслом, показывал мне, в какой стороне деревенская пристань (наваленные у берега покрышки), а в какой — рынок (покосившиеся прилавки под навесами и куча отбросов), я смотрела на широкую желтую воду, непроходимые заросли по берегам и думала, что видела такое только в фильме «Апокалипсис сегодня». Но из-за поворота вместо посудины капитана Уилларда выплыло нечто, похожее на гигантский фасолевый стручок. В стручке сидел улыбающийся человек.
— Крокодил, мэм! — закричал человек.
— Не надо крокодила! — крикнула я, но было поздно.
Человек подогнал стручок к нашей лодке и сунул мне в нос хилую рептилию, которую я могла бы задушить одной рукой. Гид извиняющимся тоном сказал что-то владельцу крокодила, и тот грустно отчалил. Если бы у меня было с собой больше денег, я бы не стала огорчать человека, но мне еще предстояло расплачиваться с гидом. «А лодка? А варан? А бьютифул ривер?» — настаивал он. Я не смогла отказать и рассталась с двумя тысячами рупий.
Распрощавшись с гидом, я перешла по железнодорожному мосту на другую сторону реки, чудом избежала знакомства еще с двумя гидами-добровольцами и оказалась в Бентоте. На Шри-Ланке города, кроме столицы Коломбо, где попадаются даже небоскребы, похожи скорее на поселки: одноэтажные дома, узкие дороги, рынки на улицах. У прилавков толкались покупатели, по улице, истошно сигналя, неслись грузовики и микроавтобусы, а между ними пробирались трехколесные таратайки тук-туки и крутили педали босые велосипедисты. Белых коттеджей с кирпичными крышами, как в джунглях, я не увидела, зато заметила несколько домов совсем без крыш. Пока я глазела по сторонам, ко мне привязался коротышка, уже успевший к полудню где-то набраться, и, ни с того ни с сего подарив ножницы, спросил мое имя. Я ответила, что гид мне не нужен. «Не гид, но друг!» — возразил коротышка. Друг пошел за мной, постоял рядом, пока я покупала красные бананы, и проводил до моста. Выпросив сто рупий, он долго махал мне вслед.
На следующий день я вызвала своего официального гида, чтобы он отвез меня на настоящую экскурсию. Сампат посадил меня в микроавтобус, водитель с золотыми зубами выжал газ, и мы поехали. Машина виляла по узкой дороге, уворачиваясь от встречных, разгонялась, тормозила и снова разгонялась. Это походило на безумные американские горки, но просить ехать помедленнее было бесполезно: по-другому здесь никто не водит. Сампат весело болтал с водителем, время от времени оборачиваясь ко мне и сообщая, что нам предстоит: слоновья ферма, чайная фабрика, ботанический сад и храм Священного Зуба Будды в древней столице Канди.
Это была не самая легкая поездка в моей жизни, но она того стоила: пинающие друг друга слонята на ферме, женщины на фабрике, заталкивающие чайные листья в дырку в полу, Сампат, мяукающий в окно проходящим мимо работницам, дерево в ботаническом саду, посаженное Гагариным, и сотни розовых, белых и желтых лепестков в храме Зуба Будды.
На обратном пути мы заехали на ананасовую плантацию. Слева от дороги тянулись грядки (я-то думала, что ананасы срывают с дерева, оказалось — срезают с куста), справа стоял крытый рубероидом сарай с навесом. Как только мы устроились на табуретках вокруг стоящего под навесом стола, из сарая с большим ананасом на тарелке показалась хозяйка. Сампат разрезал фрукт на дольки и протянул мне одну. А потом еще одну. И еще. Облизывая сладкие от сока пальцы, я подняла глаза и увидела улыбающиеся лица хозяев — муж с женой выглядывали из сарая, готовые нести новые тарелки. Мне захотелось рассказать им, что у них самые вкусные в мире ананасы и что ананасы, которые продают на моей родине, никогда не сравнятся с их ананасами, но тут я поняла, что все и так ясно без слов. Встав с табуретки, я поклонилась хозяевам.
— О, — выдохнули польщенные плантаторы.
— Они тоже были рады тебя видеть, — перевел Сампат.
Было уже пять вечера, когда мы поехали в отель. Прижавшись носом к стеклу, я смотрела в окно и забыла про все на свете. Мы проезжали леса, где на исполинских деревьях спали летучие мыши, деревни, где буйволы тащили по улицам повозки, школьные стадионы, где девчонки играли в футбол. Дорога петляла, спускаясь в долину. Позади остался белый Будда — каменный великан, сидящий на одной из гор.
Через несколько часов меня высадили у отеля, и я, не заходя в номер, пошла к океану. Стемнело, песок уже остыл. На берегу сидел ланкиец в полосатой юбке, рядом белел таз. Ланкиец курил и смотрел на волны.
— Привет, мэм.
Я подошла ближе.
— Сколько осталось? — помолчав, спросил он.
— Пять дней, — посчитала я.
— Целых пять дней. Хорошо.
— Хорошо, — согласилась я.
Он выкинул окурок в темноту и, обернувшись, спросил: «Кокос?»
Где жить
Lihiniya Surf +94 (34) 227 51 26/7, факс +94 (34) 227 54 86, www.tangerinehotels.com
Двухэтажный корпус с черепичной крышей. Перед отелем растут трава и пальмы. В траве попадаются маленькие вараны, на пальмах — полосатые белки. За травой — песчаный пляж. Все номера с видом на океан. Двухместный номер — от $69
Saman Villas +94 (34) 227 54 35, факс +94 (64) 227 54 33, www.samanvilla.com
Двухместный номер — от $258
Taj Resort Exotica+94 (34) 227 56 50, факс +94 (34) 227 51 60, www.tajhotels.com
Двухместный номер — от $178
Что смотреть
Древние города Канди (180 км от Бентоты), Анурадхапура, Полоннарува (оба примерно в 280 км от Бентоты) — бывшие столицы с буддийскими храмами и дворцами. В 20 км от Канди находится слоновий питомник, в 12 км — королевский ботанический сад, в 30 км от Полоннарувы — украшенная фресками каменная глыба Сигирия. В Анурадхапуре посмотрите Бронзовый дворец и священное дерево бо.
| Читайте: |
|---|
.jpg)
